Решил таки написать про историческую личность, оказавшую на меня самое большое впечатление в последнее время...
Если кто не знаком - то представляю, Виктор Борисович Шкловский. Критик, писатель, сценарист, литературовед. Основатель ОПОЯЗ, (Общества Изучения Поэтического Языка), один из лидеров литературоведческой школы "Формализма". Короче - махровая интеллигенция:) Я лично обратил на него внимание в первую очередь как на гениального сценариста, написавшего такие эпохальные вещи как сценарии к По Закону Кулешова и Третьей Мещанской Роома. Решил узнать про него поподробнее. Узнал. Куча книг, теорий, плодотворная научная работа, умер от старости. Но кроме этого:
Осенью 1914, вскоре после начала Первой мировой войны, уходит добровольцем в армию. Сменив несколько военных специальностей, возвращается в 1915 в Петроград, где служит в школе броневых офицеров-инструкторов.
(...)
Напряженная научная работа не помешала Шкловскому принять самое активное участие в февральской революции 1917. Он становится членом комитета петроградского Запасного броневого дивизиона, в качестве его представителя участвует в работе первого Петроградского совета. Как помощник комиссара Временного правительства выезжает на Юго-Западный фронт, где 3 июля 1917 во время летнего наступления демонстрирует чудеса храбрости. Приказ от 5 августа гласит: «Стоя в окопах, он под сильным орудийным и пулеметным огнем противника подбадривал полк. Когда настало время атаковать противника, он первым выпрыгнул из окопов и увлек за собою полк. Идя все время впереди полка, он прошел 4 ряда проволочных заграждений, 2 ряда окопов и переправился через реку под действительным ружейным, пулеметным и орудийным огнем, ведя все время за собой полк и все время подбадривая его примерами и словами. Будучи ранен у последнего проволочного заграждения в живот навылет и видя, что полк дрогнул и хочет отступать, он, Шкловский, раненый, встал и отдал приказ окапываться». Георгиевский крест 4-й степени Шкловский получил из рук Л.Г.Корнилова. Позднее, вновь в качестве помощника комиссара Временного правительства, он отправляется в Северный Иран, где следит за эвакуацией русских войск и откуда возвращается лишь в начале 1918. В Петрограде включается в культурную жизнь, работает в Художественно-исторической комиссии Зимнего дворца.

Резкое неприятие большевизма заставило Шкловского сблизиться с правыми эсерами. Он принимает активное участие в антисоветском заговоре, в частности, в подготовке переворота. Когда заговор был раскрыт, Шкловский покидает Петроград и уезжает в Поволжье. Живя в Саратове, некоторое время скрывается в сумасшедшем доме, одновременно работая над созданием теории прозы: «Писал книгу Сюжет как явление стиля. Книги, нужные для цитат, привез, расшив их на листы, отдельными клочками».

Затем отправляется в Киев, где служит в 4-м автопанцирном дивизионе, выводит из строя броневик, участвует в неудачной попытке свержения гетмана Скоропадского.

Выполняя просьбу знакомой, уговорившей его доставить крупную сумму денег в Петроград, переодевается и с большой группой бывших военнопленных, возвращающихся из Австрии, добирается почти до самой Москвы. Узнанный сыщиком, спасаясь от неминуемого ареста, которому он должен подвергнуться как член боевой эсеровской организации, на ходу прыгает с поезда. Добравшись до столицы, встречается с А.М.Горьким, который ходатайствует за него перед Я.М.Свердловым. По некоторым источникам, тот выдает ему документ на бланке ЦИКа, где содержится требование прекратить дело Шкловского. В конце года принимает решение больше не участвовать в политической деятельности. (...)

Весной 1920 Шкловский стреляется на дуэли. Затем оставляет Петроград и отправляется на поиски жены (выехала на Украину, спасаясь от голода), в рядах Красной армии принимает участие в боях при Александровске, Херсоне и Каховке. Вновь возвращается в Петроград, селится в общежитии Дома искусств. 9 октября 1920 избран профессором Российского института истории искусств по разделу теория литературы факультета истории словесных искусств. (...)

Появление в Берлине книги Г.Семенова Боевая и военная работа партии социалистов-революционеров в 1918–1919 гг. (1922), где упоминался и Шкловский, разрушило сложившуюся ситуацию. Среди бывших эсеров начались аресты, и Шкловский справедливо опасался за свою жизнь и свободу.

Возвращаясь домой ночью 4 марта 1922, он заметил, что окна его и соседней комнат освещены. Без вещей, с одними санками, на которых вез дрова, он отправился к знакомым. Прожив в Петрограде еще десять дней, Шкловский по льду Финского залива бежит в Финляндию. .

В 23-ем он вернётся в РСФСР, ухитриться вступить в жёсткую литературную полемику с весьма значимым тогда Троцким, и что самое странное - благополучно переживёт всё самые бурные годы и умрёт от старости, общепризнанным мэтром.
Блядь, ведь жили же люди. Умели совмещать.

Апдейт:
Я по настоящему заинтересовался им после вот этой цитаты из советских критиков:
В прессе можно было обнаружить иронические дискуссии критиков по поводу фильма и прочитать: «Фильма эта – сплошной садизм, истерика, надрыв, театр-гиньоль, утонченное мучительство». И дальше: «Абсолютно закономерно, что таких заядлых формалистов, как Шкловский и Кулешов, потянуло на этот сюжет, где есть за что зацепиться куцей анархистской идейке о том, какая бяка есть “закон” и как несчастны становятся люди, связавшиеся с этим злым дядей». 
Ну как можно не уважать формалистов-анархистов?
(с)
Раймонд Крумголд